Анна Вартанян: биография, фильмография, фото

Анна Вартанян – актриса востребованная. Только она вернулась с «Золотой маски» со спектаклем Александра Баргмана «Иванов», как уже надо ехать на Московский кинофестиваль с фильмом Сергея Овчарова «Вишневый сад», в котором актриса сыграла Раневскую. Широкой аудитории Анна Вартанян запомнилась по сериалу «Чужое лицо», так что на премьеру с ее участием в театр имени В. Ф. Комиссаржевской зритель стремится попасть не случайно...

— Мало кому из актрис выпадает удача сыграть героинь классической литературы – Стоппарда, Чехова, Булгакова, Пинтера. Нина Заречная, Сарра в «Иванове», Раневская – эти роли как-то влияют на характер?
— Это скорее то, что существует без меня и мне не принадлежит. Мои героини и не были бы такими, если бы я их себе «присваивала». Они свободны. Как пьеса «Жан и Беатрис» совпала с моим внутренним состоянием, так и Сарра. Не только по степени отчаяния, но и по смелости самосознания. Банально говорить о кризисе среднего возраста, но рано или поздно каждый с этим сталкивается. Сарра не боится посмотреть прямо в глаза правде жизни и смерти.
— В твоей карьере как-то вдруг произошел переворот: кино, театры, фестивали...
— В Саратовском драматическом театре, куда я пришла еще студенткой, я была избалована вниманием режиссера. Жила, как цветок в оранжерее, и не знала, какая погода за окном. В Москве, а потом в Петербурге я со всей остротой поняла, что могу помочь себе только сама. Пошла в Театральную библиотеку, читала пьесы... «Жан и Беатрис» требовала партнера. С Баргманом я встретилась на съемках, но подойти к нему с предложением поработать решилась не сразу: звезда! Когда я ему позвонила, он спросил о режиссере. Я сказала, что хочу ставить спектакль сама: объяснять кому-то, чего я хочу, не было ни времени, ни сил. В итоге мы сочинили спектакль вместе. С Баргманом мы говорим на одном языке. Это счастье – быть в одной системе координат, при этом дополняя друг друга, являясь друг для друга источником вдохновения. Мы можем спорить, но между нами нет борьбы за первенство.
— Удивительно, что в наше время находятся такие люди: Баргман откликнулся, Дмитрий Поднозов пустил к себе, в театр «Особняк», репетировать...
— Думаю, все шло от внутренней потребности. Сужу по степени жертвы, готовности к новому. Когда ты должен что-то сделать, даже не зная как, все вдруг начинает работать на это. Заблуждается тот, кто думает, что только он на свете одинок. Оказывается, и непонятость может людей объединять, а общая идея – притягивать. Ты находишь родственные души, в результате образуется «клуб по интересам». Если б не моя мама, никакого эксперимента не случилось бы. Я живу с детьми и мамой, которая меня и понимает, и очень мне помогает. Это она сплела фантастический рыжий парик для «Жана и Беатрис». Благодаря ей я оказалась там, где оказалась. И очень ей за это благодарна. Оформлять спектакль нам помогал Коля Чернышов, теперь главный художник новосибирского театра. Тоже совпадение. Вложили в спектакль свои деньги. Я снялась в рекламе, Саша тоже пошел сниматься. У меня не было ни копейки. Над «Ивановым» мы работали очень трудно. Полгода «разминали» текст. Обдумывали. Потом собрали людей из разных театров. С Сашей работать легко, а вот договориться с дюжиной актеров... Нужно быть безумцами, чтобы взяться все это организовать. Но все сложилось. Деньги мне просто так не даются – они приходят для чего-то. Если есть цель, появляются средства для ее достижения. А все остальное – это помогали люди, бесплатно. И Ника Велегжанинова с нами продолжает работать, сочиняет костюмы. Я нашла наконец свою структуру, но открытую для каждого. Это «Такой театр», созданный Баргманом вместе с Лушиным, Полянской и Пивоваровой. После «Жана и Беатрис» нас заметили, и на следующую постановку «Иванова» деньги дало Управление культуры. Мы оправдали их доверие – спектакль номинировали на «Золотую маску».
— А сегодня есть ощущение, что все наконец сложилось? Или опять несет куда-то и впереди снова поворот?
— Не исключаю такой возможности.
— Это говорят амбиции, тщеславие, честолюбие?
— Для меня важен не результат. Моя цель – в самореализации, саморазвитии. Все, что складывается, – следствие движения. Когда что-то складывается само собой, я этим уже не занимаюсь, я где-то впереди, думаю о чем-то ином. Цель – это, собственно, движение, а не результат.
— Насколько своевременна была для тебя работа над «Любовником» с македонским режиссером Люпчо Георгиевским?
— Для такого серьезного материала мы слишком мало репетировали. Спектакль еще должен «расти». Надо найти в себе основания для поведения, предложенного режиссером. Я всегда стараюсь быть честной с самой собой. В любом театре – формальном, философском – надо оправдывать свои поступки, чувства.
— Ты считаешь себя сильной?
— Как человек – да. А как женщине мне нужен мужчина. Двойственность для женщины – это ее данность. Меня очень рано «заразили» серьезным отношением к театру. Я поняла, что этот процесс бесконечен. Учиться надо всегда.